– Понимаете, если я соглашусь работать на вас, топотеряю свою абсолютную независимость. Я понимаю, вас, конечно, волнуют впервую очередь свои собственные проблемы – ваша карьера, ваша интрига, вашеместо в Тысячелетней Войне. Но и я, со своей стороны, должен позаботиться овеликой исторической роли Фауста; ну и, конечно, если у меня еще останетсявремя – о будущем всего человечества. Так что прошу извинить меня, нечистыйдруг мой, но вам я подчиняться не стану.

– Что ж, – вздохнул Аззи, – попытка – непытка… А что вы собираетесь делать дальше?

– Я попытаюсь занять свое место в Тысячелетней Войне –место, принадлежащее мне по праву. Не знаю, удастся ли мне прибыть во Флоренциювовремя… Но следующий этюд должен быть разыгран в Лондоне. Я уже договорился сХароном насчет доставки. Такая перемена обстановки не может ему не понравиться– ведь его ладья еще ни разу не бороздила воды Темзы.

Услыхав свое имя, упомянутое ученым доктором, Харонприслушался к разговору. Шаркая ногами, он прошел на корму, где сидели Аззи иФауст, и сказал, посмеиваясь:

– Да, Фауст, мы договорились. Я доставлю вас в Лондон,но для этого вы должны сотворить достаточно мощное Заклинание Перемещения,которое перенесет нас туда. Эта ладья не может идти сквозь пространство и времяна веслах, сами понимаете.

Фауст повернулся к Аззи:

– Да, насчет Заклинания. Мое собственное уже почтипотеряло всю свою силу. Не могли бы вы снабдить меня подзаряжающим устройствомили, что еще лучше, дать мне все необходимое для того, чтобы составить новоеЗаклинание? Мы с Хароном немедленно отправились бы в путь и нагналиМефистофеля.

– Конечно, – ответил Аззи. Он вынул из кармананебольшой пакет, незаметно сорвав с него ярко-красную этикетку с надписью«ИСПОРЧЕНО. ИСПОЛЬЗОВАНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ», наклеенную Комиссией по СтандартамКолдовских Средств (сокращенно КС-КС), и вручил пакет Фаусту.

– Желаю удачи, – сказал демон и тотчас растворилсяв воздухе.

Он был очень доволен собой. Сложная проблема разрешилась такпросто! Теперь ему уже не нужно будет ломать голову над тем, что делать сФаустом. Этот упрямец сам себя выведет из игры – разумеется, не без помощилукавого, веселого, находчивого рыжего демона, снабдившего ученого доктораФауста адской машиной вместо ингредиентов для заклинания. Согласитесь, это былаочень остроумная проделка!

– Итак, – обратился Фауст к Елене, – что выимели в виду, когда произнесли «ха»?

Харон в это время возился на носу лодки, приготовляя своевидавшее виды судно к новому, весьма продолжительному плаванию.

Елена, прекрасная и недоступная, стояла у невысоких перил,которыми был обнесен борт лодки, и глядела на воду. Черная река катила своиволны в неведомую даль; возле берега образовывались небольшие водовороты. На ееколышущейся поверхности отражались все деяния и подвиги людей и богов: сцены избитв, из древних мифов и из жизни выдающихся героев представали перед зрителемзаново, словно заснятые на кинопленку. Даже не повернув головы в сторонуФауста, Елена ответила:

– Это презрительный возглас, потому что я не чувствую квам, сексуально озабоченному типу, ничего, кроме презрения.

– Вы меня называете сексуально озабоченным типом? Меня,Фауста?

– Да. Ну и что? – с вызовом ответила она. –Подумаешь – Фауст! Знаю я вас, мужчин! Будь вы великим героем или всемирноизвестным ученым – разница невелика. С моей точки зрения, вы всего лишь один изтех, кто рассматривает женщину как вещь, как некий приз, который должен достатьсяему в награду за его выдающиеся качества. Вы, мужчины, затеваете друг с другомвсе эти смешные и никому не нужные войны лишь для того, чтобы победитель могобладать женщиной…

– Признаюсь, мне странно слышать от вас такиеречи, – сказал озадаченный Фауст. – Вы говорите как образованныйчеловек, а совсем не как ветреная красавица, этакий «лакомый кусочек», какимвас представляют мифы. К сожалению, история не сохранила для нас вашей точкизрения на женский вопрос.

– Такова уж сама история, – ответила Елена. –Она имеет один существенный недостаток: победившая сторона пользуетсяисключительным правом представлять вещи в том свете, в котором это ей наиболеевыгодно. Победителей, как известно, не судят, вот они и прибирают к рукамисторию как мощное средство воздействия на человеческие умы. И мы, те, ктовходит в историю, становимся уже не самими собой, а лишь тем, что скажут о наснаши биографы. Нас превращают в какие-то пародии на самих себя!

– По-моему, вам не на что пожаловаться, – заметилФауст. – Ваша слава распространилась далеко за пределы вашей родины, выизвестны как прекраснейшая женщина в мире!

– Вам легко говорить!.. Меня обрекли на роль инженю,которую я должна играть целую вечность. Мои друзья смеются надо мной. А всепотому, что всякие ослы вроде вас воображают себя чуть ли не самими богами, разуж им удалось заполучить и поработить меня.

– Поработить вас? Вы ошибаетесь, прекрасная Елена! Какраз наоборот, это я ваш покорный слуга. Я готов исполнить любое ваше желание,малейший ваш каприз.

– Правда? – обрадовалась Елена. – Тогдаверните меня обратно в царство Аида, откуда тот демон меня выкрал.

– Ну, нет, об этом не может быть и речи, – сказалФауст. – Поймите, я просто пытаюсь быть галантным. Так почему бы вам неотплатить мне той же монетой?

– Черта с два! Вы можете обладать моим телом, но мнойвам не завладеть никогда!

– Гм-м, – задумчиво произнес Фауст, глядя наЕлену. – Любой мужчина на моем месте сказал бы, что ваше тело – само посебе неплохая награда.

– Черта с два вы его получите! Попробуйте толькоприкоснуться ко мне! Чтобы завладеть моим телом, вам сперва придется убитьменя!

Фауст не без удивления обнаружил, что мог бы пойти и на это– женское упрямство привело его в бешенство. Он стиснул зубы и постаралсяуспокоиться, думая о каких-нибудь отвлеченных предметах. Как ни смешно этовыглядело со стороны, он вовсе не так сильно желал эту женщину, несмотря на всеее прелести. Обладать ею, взять над ней верх – о, да, ученому доктору этогоочень хотелось. Но любить ее?.. Она приводила Фауста (чей опыт общения сженщинами был довольно ограничен) в смятение даже когда молчала, а уж еслиЕлена открывала рот – тут она казалась бедному доктору настоящей мегерой. Фаустудивлялся, сколь неполно античные авторы обрисовывали характер своих героев. Ипочему только ни в одной древней книге не содержится никаких упоминаний о том,как прекрасная Елена вела беседы с мужчинами?..